Сколько же мне лет сейчас? Ответ, который напрашивается сам собой, скорее всего, неверен - человеческая хронология имеет мало общего с правилами арифметики.

Я четко знаю только одно: чтобы прожить этот год, от меня потребовалось больше сил и терпения, чем за предыдущие тридцать. Раньше, к примеру, время шло само собой. Сейчас его приходилось тянуть, как веревку, чтобы оно двигалось: чтобы кончился день, и еще потом - чтобы наступило утро.

Только во сне я опять увижу вьюгу, и опять в этой буре я буду пытаться что-то склеить, спасти, вытянуть, и строчки на мониторе будут наползать друг на друга, а уже потом, в автобусе домой у меня откажут мозги, и я проеду свою остановку.

Но, вполне возможно, то мне не февраль снится, а сентябрь. Там тоже буря была.

Не прощаются и малейшие ошибки, потому как любой шаг обрушивает горы, и невозможно найти спокойный уголок. Свернув за любой угол, попадаешь на войну. Потяни за любую веревку - это будет хвост злобного слона. Заходишь в бар, чтобы всего-навсего приятно провести вечер - и судьба меняется бесповоротно.

Возможно, это и есть настоящая жизнь, где нет большего геройства, чем выдержать удар и не уйти. А большего сделать не в человечьих силах.

Когда просишь у судьбы настоящего дела, подлинной страсти, то и другое налетает внезапно и страшно, как встречный поезд. И поздно просить отсрочки, и нельзя помедлить. Возможность - не подарок судьбы, а её приказ: не примешь - сбросит под откос без жалости.

И надо идти туда, где тяжелее и страшней всего: скуля от боли, хрипя от страха, не зная, как дожить следующий день. Нет большего ада, чем жизнь, где масштаб твоей судьбы больше тебя самого; и нет большей вины, чем когда это так.

Я был не готов к своему тридцать первому году. Я не понял вовремя, что двадцатые уже кончились. Вот и горели розетки у меня дома, вот и пронизывал меня до костей ветер.

Я только и знал, что нельзя закрывать глаза и еще больше нельзя отвернуть. Если прикрыть глаза, то, открыв их, увидишь картину, еще более ужасную; а закрыть их навсегда тебе просто не дадут. Ты нужен тут, и веревка оборвется. Никаких веревок - ты должен быть у Двери, Ключ к которой Падает с Неба. Падает только к твоим ногам.

Я достаточно силен, чтобы возбуждать ярость врагов и пробуждать любовь. Я слишком слаб, и враги остаются недобитыми, начальство - недовольным, а любимыми я проклят.

Жизнь упростилась до жути. Вечные вопросы, кто прав, кто виноват, свернулись до короткого "Кто?". Всегда, во всем - один шанс на двоих. Да и чей это шанс, уже неважно. Огурцы важнее.

Снова надо свернуть под "кирпич", и идти вопреки всему, и на предупреждения друзей только кивать благодарно, но безразлично. Я сам знаю, что иду не туда, куда надо. Куда надо, идти поздно. С жизнью, которая не сложилась, можно делать, что угодно.

Всё ты врешь, скажет зеркало. Седины так и нет, и твоё рвущееся сердце на самом деле бьётся безразлично-ровно, и даже на грани безумия ты не забудешь пообедать.

Терпи. Таких годов тебе осталось еще, как минимум, шесть. И каждый труднее всех предыдущих вместе.

На пять даже не надейся.