В общем, это детская тема. Это дети всё время выясняют, кто не струсил, а кто замохал. Вряд ли будет ошибкой сказать, что исчезновение из понятийного аппарата дихотомии "смелый трусливый" есть один из критериев его взросления. А те моменты, когда человек наслаждается своей смелостью или стыдится своей трусости - это моменты недоискорененного мальчишества (и девичества).

Дети хотят быть смелыми, подражая взрослым. Увы, им неведомо, что как раз взрослые и трусливы. Именно потому они и пытаются забыть само это слово - "трусость". Например, заменяют его другими словами типа "благоразумия" и "осторожности". Если бы взрослые были откровенны и больше общались со своими детьми (а то ведь всё по кабакам да на работе), то дети услышали бы массу захватывающих вещей. Например, что всегда надо поддерживать сильного. Зашел в комнату, увидел, кто здесь сильный - его и поддерживай. И он станет еще сильнее твоей поддержкой. А слабый - еще слабее. И ситуация станет еще стабильней. А "стабильность" взрослые обожают куда больше секса. Разумеется, всякий сильный со временем слабеет и даже умирает, но слабые обожают поклоняться умершим богам.

Еще взрослые могут объяснить своим детям, что борьбы не должно быть в принципе. Надо сотрудничать. Именно поэтому взрослые не любят слышать, что где-то кто-то кого-то бьёт. Они в это не верят. Потому что смутно помнят из детства, что если где-то драка, а ты стоишь в стороне, то ты - трус. Вас могут добивать ногами, а в это время голоса с одной стороны будут твердить, что не надо нагнетать страсти. Никто никого не лупит, а все стоны - нагнетание страстей. А с другой стороны примерно такие же голоса напевают, будто нельзя опускаться до того, чтобы отвечать на удары…

Именно поэтому быть президентом проще, чем воспитателем в детском саду. Взрослыми управлять легче, чем детьми. Всего этого не замечаешь, пока живешь обычной взрослой жизнью. И кажется, что окружён милейшими, добрейшими людьми. Точно также не замечаешь, что большинство окружающих холодны, пока сам не начинаешь любить. Стоит сделать шаг вперед, как всё вокруг меняется.

Времена тоже меняются, бормочешь длинными ночами, тщетно пытаясь уснуть. Нет, мир не становится честней и лучше. Но раньше трусость действительно была моделью гарантированного выживания. Те, кому нужны были трофеи, слава и правда, шли на битву, где побеждали или погибали. И если силы кончались, можно было кинуть оружие посреди схватки - и тебя отпускали. А "мирное население" не трогали и вовсе, как не имеющих отношения к происходящему. Победители вообще не сильно вспоминали между пирами и наложницами, кто там воевал против них.

Поэтому отъявленное мальчишество оказывается наибольшим благоразумием. Ввязавшись в драку, приобретаешь врагов, но и обретаешь друзей. Тебя могут убить, но побоятся тронуть. Благоразумные же трусы обречены мучительно выбирать, кого поддерживать. Поддержать слабого? Но тогда достанется от сильного, причем достанется, как принято говорить в дешевой рекламе, "прямо сейчас". Хорошо, может, поддержать сильного или просто прикинуться ветошью? Но вдруг слабый чуть позже победит и не забудет, не поленится расправиться с тобой - как с врагом или за твоё бездействие? Так обычно и бывает - слабый, если дерется, со временем побеждает.

Боги меняются. И новые боги очень мстительны. А когда они устают мстить, их свергают еще более новые. Нет ни стабильности, ни терпимости. И потому трусость оказывается гибельна и неразумна.

А дети - дети и вправду мудрее нас.