Конечно, думать здесь ни про какой такой аттрактор не хочется. Думать не хочется вообще о чем бы то ни было, что и является отчасти ответом на поставленный вопрос.

Солнце светит, вода теплая, и, едва заходишь в неё, вокруг ног начинают плавать всякие рыбки. На ужин опять будут десять блюд на выбор, и можно съесть все. Рядом с отелем находится школа, краем глаза можно наблюдать, как на перемену выходят покурить такие десятиклассницы-Афродиты, что чувствуешь себя Зевсом. Общаться с ними незачем: высшее наслаждение приносит уже мысль, что они все твои (потенциально), поскольку их одноклассники обильно смазывают свои челки лаком, дабы общее впечатление их придурковатости сильнее бросалось в глаза.

Напрашивается аналогия с путём отдельного человека: рождаясь, он выходит из теплой материнской утробы в суровый и опасный мир, и всю жизнь стремится куда-то, мечтая в глубине сознания лишь об одном - вернуться туда, откуда вышел. И потому дорога его лишена смысла; невозможно обрести то, что у тебя уже когда-то было.

О том же говорит и наблюдение за правнуками великих титанов, придумавших театр, медицину, историю и математику - смотри выше про лак для волос. Та же беда с потомками Цезаря и Спартака. И не надо говорить, что это жара делает тупым и ленивым - Геродоту и Аристофану она почему-то не мешала.

Кроме того, на лежаке справа от меня гогочут представители нордического народа - общего с Гегелем и Бетховеном в них маловато. И будем же честны до конца: это окосевшее от обжорства существо тоже никак не годится в духовные наследники князя Игоря и Пушкина...

Ничтожества проедают наследство отцов-титанов. Это не ошибка истории, а её закономерный итог. И сама история уже никуда не идёт; новинкой сезона сегодня становится не открытие Америки, а лимонад с вишневым вкусом.

Нынешняя жизнь - пародия на великое прошлое. Когда-то марш "Прощание славянки" провожал героев в бой - сегодня он сопровождает убытие поезда в Москву. Дон Жуан и Казанова - фигуры трагические, они боролись за неприступных красавиц, смеясь над Богом и молвой. Нынешний бабник - не покоритель, а коллекционер; у него единственная проблема - усталость, смеётся не он, а над ним. (Пока еще печать борьбы и трагизма лежит на тех, кто отважился отвернуться от женщин. Однако и это уже становится пошлой модой.)

Да, ко всем великим цивилизациям вместе с расцветом приходила изнеженность и леность; потому они становились легкой добычей свирепых пришельцев, способных спать на земле. Дикие гунны поубивали римлян, которые до того обрекли мечам и пожарам дорийцев, несколько ранее растоптавших минойцев. Однако логика жизни в том и состоит, что свирепый агрессор, убив мирного, слабого и трусоватого землепашца и захватив его дом, и сам скоро становится землепашцем, обрастая детьми и тёплой кроватью. Если талибы захватят Нью-Йорк, они уже завтра будут есть чизбургеры и читать даже не "Плейбой", а "Домашний очаг".

Ни на какой Марс люди не полетят. Они полетят в Грецию.