О памятных местах
Мы приезжаем в старинный готический город в поисках строгого, чуть горьковатого аромата средневековья.
Там площадь, и рядом Арка Крови: под ней каялись преступники перед казнью. Голова начинает кружиться, и название города гулко отдается в зубах.Однако посреди площади вместо эшафота стоит яркая сцена с динамиками, в которых
молодая американская певица на всю дурь поёт, что она сделала это опять, и будет делать снова и снова, пусть бы ей потом и будет плохо."Что сие за ужас?" - морщась, спрашиваем мы у сидящего на солнышке старичка. "У нас праздник!" - радостно отвечает он, - "А то ведь, живя среди этих мрачных стен, можно и с глузду съехать!"
Делать нечего, идём осматривать строгие красоты католической столицы под разухабистые напевы. Где оно, смирение и благочестие? Лишь коты закатывают глаза, как
персонажи со здешней известной картины про погребение благочестивого графа. Настроение, конечно, уже не то.Сами виноваты - отправились за ушедшим временем, за прошлогодним снегом. Нас ослепило обаяние летописей и романов. А мы и рады обманываться: современность так скучна, нам нужно нечто совершенно особенное, нам нужны рыцари и фиакры. Нам и дела нет до того, что с их поры минула уже пара сотен лет - так иная жена не желает взять в толк, что свадьба её была не вчера, а десять лет назад.
Причем в наших ожиданиях как будто сошедшими с гравюры предстают не только дворцы и деревья, но и люди.
У испанцев умопомрачительные колени, итальянцы трещат как сороки и бесконечно предаются любви, француженки очаровательны и тоже предаются, арабы вспыльчивы и на верблюдах - мы едем увидеть всё это, и ничего другого видеть не желаем.Однако на месте выясняется, что арабы обожают "Санта-Барбару", ради которой испортили силуэты древних крепостей частоколом антенн. На верблюдов они садятся весьма неохотно - вся эта "романтика" кажется неудобной, а их жены и вовсе норовят осветлиться. К тому же верблюды для них - это символ
темного прошлого. Они даже подозревают, что здесь есть некая идейная диверсия - почему это иностранцы так рьяно выискивают в их стране атрибуты отсталости?И тут с ними могли бы согласиться французы и русские - к ним иностранцы ведь тоже едут ради замков Луары и Кижей! И тоже обманываются: вместо айрана и кваса повсюду - одна "Пепси-Кола"; повсюду люди хотят жить удобно, и потому им нравятся одни и те же вещи.
- Смотрите, голубые ссорятся! - вопит кто-то в Амстердаме, и весь автобус восторженно замирает. Незачем лишать людей их туристического счастья. Не к чему им знать, что они стали свидетелями банального конфликта акционеров.
И только
после пятой рюмки мансанильи тени на узких улочках сгущаются, и за ваш столик подсаживается Фернан Магеллан. Вы учтиво интересуетесь, как идёт подготовка к беспримерному путешествию.- В стиле
"мудехар", - раздраженно машет рукой навигатор, - Нет, вы представьте себе - они мне говорят, что целый мир им не нужен! Видите ли, нужна концентрация сил на уже существующих направлениях! Интересно, они думали об этой концентрации, когда они отправили Колумба в Индию, хотя мавры сидели в ста километрах от Севильи? Где логика-то? А уж волокиты, волокиты... Пятнадцать смет, десять согласований, комиссия по бюджетированию...И тут вас посещает странное и даже фантастическое чувство - лицо мореплавателя, словно бы сошедшее всё с той же картины про душку-графа, кажется вам как две капли воды похожим на лицо знакомого системного администратора, которому сметы и согласования перепортили так же немало крови.
Увы, наши скитания во времени и пространстве обречены. Прошлое живо… но романтики нет и там. В Севилье не меньше и не больше огня, чем в
Серове.Вы возвращаетесь домой, в аэропорту
девичий голос из динамика оповещает о решимости прибить соседей, пусть бы ей потом и будет плохо. Приехавшие сюда в гости немецкие друзья с ужасом рассказывают вам, как они видели конфликт акционеров.Им и невдомек, что на самом деле это ссорились...
Обратно в хронологическое оглавление
НОВИНКА!
Гостевая книга и обсуждение прочитанного