О чаепитиях

 

…Журналистика – занятие невозможное: невозможно же не видеть, что идущие каждодневной чередой события отличаются лишь незначительными деталями, и потому возвышать трагически или возмущенно голос по поводу одного из них весьма странно, а вещать каждый день с надрывом означает наглухо расстаться с репутацией нормального человека.

Но иногда, честно говоря, допекает – больно уж всё сходится во времени, и не могут не поражать совпадения.

Вот нынешний високосный год по каким-то загадочным причинам оказывается «годом пневмонии»: младенцы на севере, призывники сперва в Магадане, а потом и в близком Камышлове.

Во всех ситуациях почему-то бросаются в глаза не само событие, а порожденная им драма страстей – тем более что она в значительной степени объясняет эти причины.

По поводу камышловской хоровой простуды военные пояснили, что никакой вспышки заболеваний нет, потому что сто заболевших – не вспышка и тем более не эпидемия. Отлично! Представим себе колонну из ста человек. А еще представим, какой неистовой должна быть «простуда», чтобы бойца уложили в госпиталь - явно не рядовой насморк. Так что «простуда», «не вспышка» - это некий птичий язык, на котором средневековую эпидемию чумы назвали бы «повышенной заболеваемостью».

Еще интересней детали истории с младенцами. На первые две смерти, пишут нам информагентства, «персонал роддома НЕ ОБРАТИЛ ВНИМАНИЯ». А до этого было еще четыре предписания от санитарных служб и одно расследование прокуратуры. На которые персонал, ясный пень, тем более внимания не обратил.

И вот гроза разразилась. Но если вы думаете, что персонал прозрел, раскаялся или хотя бы прижал хвост, вы глубоко заблуждаетесь: при авральной дезинфекции «забыли» продезинфецировать матрасики, на которые кладут младенцев, и параллельно был самовольно, без санкции контролеров начат прием пациенток.

Высокое медицинское начальство при этом проявляло невиданное просто прекраснодушие – оно клялось, что не допустит «охоты на ведьм», то есть не будет увольнять и карать причастных. Более того, начальство публично сокрушалось, что из роддома уже сами уволились несколько «высококлассных специалистов» (надо понимать, тем самых, которые столько всего не заметили и забыли). Потому что общество проявило бессердечие: вокруг сотрудников злополучного роддома складывается невыносимая для них моральная атмосфера.

И как после этого говорить, что у нас не ценят человеческую жизнь, не заботятся о людях? Очень заботятся. Никто не будет ломать судьбу врачу или офицеру! Но умершие младенцы и больные новобранцы – как быть с ними? Наитеплейшее отношение к человеку оказывается возможно только при условии полнейшего безразличия к тем, кто пострадал по его вине.

Как такие вещи вообще могут уживаться рядом? Очень просто – всё дело в нашей привычке жестко делить мир на ближних и дальних. Весь мир умиляется  душевностью и бескорыстием наших людей, готовых, кажется, ради другого даже снять последнюю рубаху.

Но стоит сделать существенную поправку: они таковы в отношениях со «своими»: родственникам, друзьям, сослуживцам – тем, с кем так приятно пить чай или что-то покрепче. Ко всем остальным обращено совсем другое лицо, исполненное жесткости и безразличия.

Это объясняет очень многое. Те же новобранцы – «чужие» для сплоченного офицерского круга. Их вполне допустимо морозить, и нет никакого ужаса в том, что они пачками ложатся на госпитальную койку. И, конечно, будет вопиющей несправедливостью, если из-за «этих хлюпиков» пострадает кто-то из офицеров – например, не получит в срок очередного звания.

Аналогичными чужаками, как легко догадаться, были несчастные младенцы: чужаками, ради которых не считали нужным утруждать себя и «своих» трудоемкими дезинфекциями; чужаками, на гибель которых не обращали внимания до последней возможности; чужаками, из-за которых несправедливо было бы кого-то из врачей и санитарок уволить и уж тем более посадить.

Так и истребляем друг друга: жены офицеров где-то ведь рожают, дети врачей ведь уходят в армию. Пневмония этого рода, увы, типична: почти всякая организация у нас живет по законам сплоченной касты: стюардессы и продавщицы сплачиваются, давая отпор пассажирам и покупателям.

Дезинфецировать надо не матрасики, а головы: поменьше чаепитий и душевности – тогда и жертв будет меньше.

 

Обратно в алфавитное оглавление

Обратно в хронологическое оглавление