О фантастике

 

Умели всё-таки мечтать в прежние времена: в каждом выпуске обожаемого мною журнала «Техника – молодежи» публиковался научно-фантастический рассказ. Причем то была не нынешняя отвязная белиберда про обитателей каких-то «параллельных» миров, а именно что научная фантастика, греющая сердца авторов и читателей убежденность, что всё описанное – будет. Жанр уважали за способность предвидения, заботливо учитывая все сбывшиеся предсказания. Всякую литературу тогда уважали за реализм, так и эта литература объективно и точно описывала реальность – завтрашнюю.

Впрочем, достаточно давно было замечено, что предсказывать дело нехитрое: что ни придумаешь, всё рано или поздно сбывается: мечты волшебным образом стремятся к осуществлению. Умения отбраковать вещи заведомо нереальные вещи не требуется, поскольку таковых не бывает. Единственное, что мешает стать предсказателем – это как раз робость мышления. Или чрезмерная его конкретность: наверняка сто человек придумали в своё время вертолет, но смолчали, поскольку не знали, как его сделать; великим предсказателем в историю вошел Леонардо, которого детали реализации не заботили. Он был как филин, предложивший мышам стать ежиками.

Вся фантастика держалась на предположении «в будущем люди обязательно придумают, как это сделать». На это отводились внушительные сроки в века и тысячелетия, и эти же сроки обезоруживали скептиков, которые не могли поверить, что жизнь может настолько поменяться. Будущее было ареной беззаботных интеллектуальных игр, вместилищем невероятно волшебных открытий, делающих человека раз и навсегда счастливым, и столь же невероятно кошмарных ужасов. Та же «Техника – молодежи» культивировала даже фантастическую живопись, публикуя завораживающие панорамы городов будущего.

Я любил их разглядывать, сидя за крепким ореховым столом напротив окна. Та комната и стол на том же месте, кипы дорогого мне журнала оказались утрачены в силу моей нерасторопности. Зато за окном теперь красуется здание черно-синего стекла, сошедшее с тех картин: мечты стремятся к осуществлению, и гораздо быстрее, чем нам кажется.

Именно эта скорость, наверное, и сгубила научную фантастику как невероятно популярный жанр. Жюль Верн и Беляев завораживали своих современников, живописно - а значит убедительно – преподнося им идею того, что окружающий мир со временем невероятно изменится. Ведь всего лет за сто до этого люди жили в убеждении неизменности сущего («как было, так и будет»); обрушившийся же позже поток новаций вызывал бескрайнее удивление – паровозом и телеграфом восторгались именно потому, что они казались чем-то из ряда вон выходящим. Фантастам верили, но с замиранием сердца. Сегодня замирание сердца ушло – неинтересно читать про то, что обязательно будет, причем чуть ли не завтра. Интересна «фэнтези», то есть про то, чего не будет никогда.

Однако именно эта усталая неспособность удивляться, отсутствие интереса к возникшему и возникающему мешает нам понять, насколько мы ошибаемся, ожидая наступления будущего быстрее, чем мы думали раньше.

Потому что оно наступает еще быстрее – точнее, уже наступило. Консерваторы тешат себя тем, что разрушительный ураган новых веяний еще на горизонте, что его можно остановить сбором подписей за остановку истории. Любители перемен плачут ночами, умоляя будущее наступить поскорее, и идут ради этого на баррикады. Ошибаются и те, и другие – всё уже произошло, и потому равно глупо пытаться это предотвратить или пытаться это приблизить.

Мы отстаем от жизни, даже если держим глаза открытыми: пока мы узнаем и осмысливаем нечто новое, мир меняется еще больше. И мы говорим друг другу полную ерунду: «Скоро сотовые будут даже у школьников» (уже, уже…), «Мы живем в стране с традиционной культурой» (когда-то жили). Думая, что мы смотрим вперед, мы любуемся в зеркало заднего вида. Для нас сияют давно погасшие звезды, и мы не замечаем ослепительного света только что вспыхнувших звезд.

Возможно, это уловка нашего сознания, уставшего привыкать ко всё новым реальностям, стремящегося побыть подольше в реальности, ставшей привычной – не замечать, отворачиваться от нового. Раньше люди мечтали о машине времени, которая унесла бы их в будущее, теперь больше желающих поспеть на обратный рейс: особенной популярностью на ТВ пользуются концерты В. Леонтьева и фильмы про трактористов.

Но всё равно в окна уже светит завтрашнее солнце.

Всё прогнозы сбываются.

Все прогнозы сбылись.

 

Обратно в алфавитное оглавление

Обратно в хронологическое оглавление