О двухтысячных

 

Мы тут решили с другом встретиться. Не то, чтобы мы давно не виделись. Просто так – солидарно ощущая жажду.

Болтали безмятежно о том и сем, до того момента, пока друг не стал живописать трудности своего ребенка в детском саду. Бианки бы написал: «Что-то насторожило меня в кустах». Я отчетливо вспомнил, как во время прошлой встречи рядом с моим другом сидела его жена на сносях, постоянно отвлекая нас от разговора требованиями принести еще чипсов.

Я стал задавать осторожные вопросы, и обиняками установил, что жена у него и сегодня та же, и ребенок один. И мы уже вместе начали выяснять, когда это мы с ним «недавно» встречались, раз ребенок уже успел в садик пойти. По косвенным признакам определили, что было это в конце 2000 года.

Ладно, у меня привычные временные рубежи в виде выходных и отпусков отсутствуют, из-за прошторенных окон не видно, ночь сейчас или день, снег за окном или трава. Однако у моего друга точно такое же восприятие времени! Мы оба чувствовали себя так, будто расстались несколько недель, ну, месяц  назад!

Самое же удивительное: ничто вокруг не наталкивало на мысль о том, что минуло несколько лет. Мы любим то же кафе, а в нем и стены покрашены в тот же ядовитый цвет, и стулья там же стоят. Девушка на раздаче вроде бы не та, но такая же. И уж совсем поразительно, что по радио крутят те же песни. В силу отсутствия ориентиров вычисление даты прошлой встречи превратилось в сложную археологическую задачу, в сравнении с которой меркнут широко известные споры о дате и месте Куликовской битвы. Возраст ребенка нам ничем помочь не мог, так как беременность жены друга, по его словам, продолжалась не девять месяцев, а где-то года два.

(Впрочем, он то с гордостью говорил, что они отдали его на хоккей, а спустя полчаса жаловался, как она хнычет, чтобы ей купили «волшебное платье». Я почел за благо не вдаваться в эту запутанную и несомненно гендерную педиатрию) 

Время явно остановилось: до сих пор установлен мир версии «Миллениум», и обновления чего-то не шлют. Возможно, людей моего возраста развратило то, что самые пылкие годы нашей жизни пришлись на самые горячие годы вокруг - постоянно что-то возникало и рушилось, каждый месяц происходило нечто потрясающее. Потом, в аккурат на календарном рубеже случилась мощно заявившая о себе во всем новая эпоха – а дальше как обрезало. Крутятся в эфире те же песни про Аргентину, Ямайку и намокшие джинсы, сериалы про скорую помощь, выходят продолжения тех же фильмов о математических понятиях, девочки всё так же жадно разыскивают на магазинной полке книжку про Чапаева. Всё летит по привычным и предсказуемым траекториям.

Одинаковая работа –  она по-прежнему разнообразна, но разнообразна именно что «как всегда». Когда годами по небу летят диваны, вряд ли вас впечатлит, что вчера они были желтые, а сегодня фиолетовые. Вот и клиенты приходят в разных пиджаках, но с одинаковыми огнем в сердце и тараканами в голове. Они произносят слова, которые ты знаешь наперед, но продолжаешь в ответ произносить те же реплики: это некий ритуал, и лишь в минуты досуга развлекаешь себя домыслами, что будет, если сказать им нечто другое.

Пробовать почему-то не хочется. В личной жизни навсегда решено остановиться на девушках, которые собираются прочитать про Чапаева: прекрасный возраст, который тоже длится бесконечно. Опять же, долгие тренировки в оттягивании сладостного финала дали невероятный результат: не успеваешь придумать, куда Её позвать на второе свидание, а уже пора отмечать годовщину отношений.

Наверно, это такой способ обрести хотя бы частичное, но бессмертие: жить медленно, умереть поздно.

Или же всё дело в том, что некоторые переезжают отсюда в места, где небо выше. Встречаешь их потом в самолете, и они горестно признаются, что и там небо твердое. Так куда спешить, если ты его уже коснулся? Что еще остается, кроме как снова и снова наблюдать цветение яблонь, радостно находя в привычном всё новые оттенки?

Или на часах вселенной ночь. Боги спят, и потому мы ходим на цыпочках.

Только вдруг обожгут с обложки книжки молодой писательницы шальные и свирепые глаза одной твоей знакомой образца 1999 года. Получается, они не потухли, глядя с экрана спокойно и грустно, а вселились в молодое тело.

Может, и мои глаза тоже?

 

Обратно в алфавитное оглавление

Обратно в хронологическое оглавление