То, что женщины сошли с ума, особых сомнений не вызывает. Вопрос в том, виноваты ли и в этом виновные во всем остальном мужчины. Чтобы это понять, нужно изучить, в чем именно состоит сумасшествие женщин.

Всякое безумие начинается с излишне серьезного отношения к чему-либо и заключается, в конечном счете, из сверхсерьезного отношения к этому. По части же серьезного отношения женщины явно превосходят мужчин. Это женщина долго и углубленно думает, что приготовить на ужин. Суп? А может быть, пюре? Или всё-таки суп? И время летит в напряженных думах и консультациях с мамой. А уж о том, кто будет мужем и сколько будет детей, она думает лет с двенадцати.

Мужчину же избавляет от напрасных дум врожденная мудрость воина. Воин - аскет и фаталист. Ему практически всё равно, что есть на ужин: лучше бы пиво с фисташками, но карп по-императорски тоже сойдёт. А серия учебных тревог "Милый-я-кажется..." делают юношу мужчиной, способным смотреть в лицо бездне - бездне детей. Какой смысл много думать и решить в итоге, что у тебя их не будет, если они всё равно откуда-то возьмутся. А то еще злодейка-судьба навесит на тебя чужих детей, или тебе будут, напротив, врать, что твой ребенок - не твой. Воин - тот, кто не строит бесполезных планов и умеет принять любой исход. Тем более мужчина редко грузится тем, соответствует ли он понятиям мужественности. Танцор и так ежеминутно убеждается, что он не балерина, поскольку ему что-то мешает; так что ему незачем себя об этом спрашивать.

Женщину же если что и сбрасывает с дуба, так постоянные мысли о том, соответствует ли она идеалу женственности. Звонкие пионерки спрашивали тов. Папанина, может ли женщина стать полярником. "Конечно, может", - улыбался тов. Папанин, - "Если не будет визжать при встрече с медведем и с плойкой таскаться". Пионерки кивали головой и шли становиться полярницами - из чистого убеждения, что женщина должна к этому стремиться.

Смешение жанров, как всегда, ужасно. Великолепного профессионала приходится выгнать за неумение быстро ездить на трамваях, отказ носить пейджер на поясе и постоянную испуганную фразу "А разве так можно делать?". Дал женщине-бизнесмену кредит, в ответ на просьбу вернуть услышал всхлипы: "Я думала, мы друг другу не чужие". Её язык читает доклад о перспективах отрасли, а ноги спрашивают совсем о других перспективах. Начнешь с ней обсуждать перспективы отрасли - обидится, другие перспективы - оскорбится.

Последнее обстоятельство надежно хоронит и личную жизнь женщины. В старину мужчина просто брал женщину и делал её счастливой. Сейчас так нельзя, новый стандарт предписывает спрашивать её разрешения. Но старый стандарт утверждает, что соглашаться - не женственно, и тем более неженственно знакомиться первой. Жить по двум уголовным кодексам сразу можно, только не живя.

Возможно, быть собой без оглядки на стандарты женственности - и есть новый стандарт женственности.