О дорогах и автомобилях, кажется, написано всё. Но практически всё - лукавство. Культурно выражаясь, миф, заботливо поддерживаемый всеми, кто осознал его мифичность.

Так всегда бывает с мифами. Весь год вы взахлеб разглядываете проспекты кубинских пляжей и слушаете рассказы знакомых о чарующих мулатках. Наконец вы едете туда. Надо быть полным дебилом, чтобы по возвращению честно сказать знакомым, что на этих пляжах мулатки встречаются только в виде хриплых старушек, назойливо продающих торт "Наполеон". Потому вы включаете фантазию и под завистливыми взглядами заливаетесь соловьем о кофейных бедрах.

Колеса дают не скорость, а осознание её ненужности. Ибо на вас снизошло высшее знание: торопиться не имеет смысла, те, к кому вы торопитесь, сейчас тоже стоят где-нибудь в такой же пробке.

Нигде не увидишь выражения такого вселенского покоя, как на лице у водителя, выполняющего разворот через шесть потоков противоположных направлений. Он знает: момент, когда "окно" будет во всех потоках, когда-нибудь обязательно наступит. Успевает не тот, кто спешит, а тот, кто умеет дождаться "окна". "Окон" не ждут только совсем просветленные - камазисты, понимающие, что весь дорожный поток вокруг - лишь игра их ума, и глупее некуда ждать просвета между несуществующими машинами.

Пешеходу машина кажется вратами в рай. Его возлюбленных увозят от него, у счастливых соперников не имена, а цифры: "40-37", "034", "119". Прекрасные незнакомки неприступно ждут трамвая, но почему-то разом отбрасывают свою неприступность, чтобы заговорить с обитателями притормозившей рядом машины. Если ключ к женщине существует, это ключ зажигания.

Он грезит: наступит день, когда он сам повезет свою любимую; более того, он сможет подъехать к любой понравившейся девушке на улице, и они будут от страсти подвывать фрикционам. Он начинает копить деньги и жертвовать карьерой ради вечерних занятий на автокурсах. На это уходят годы, и за эти же годы многое меняется. Всех, кого он любил, уже увезли. Более того, теперь он видит, как плохо кончили те, кто их увез; злорадство в их адрес сменяется сентиментальной благодарностью - ведь они, фактически, спасли его!

Пока ты пешеход, ты видишь в машине лишь средство. Но в итоге обретаешь цель. Под капотом клокочет та же страсть, та же ярость, что и в тебе; страсть и ярость, которые ты всю жизнь искал в других, искал безуспешно.

Всё дело в том, объяснил мне механик на автосервисе, что в твою машину всегда вселяются души потерянных тобой женщин.

Без разницы, покачал головой механик: женщины бросают лишь тех, кто уже бросил их. В твоей машине живут души всех, кого ты пробудил к жизни своими цветами, а потом не разрешил быть рядом с собой. И горе тебе, если любил ты тех, с кем не смог бы жить.

Теперь я понимаю, почему она устойчивей всего идёт в заносе. И почему она хрипит и глохнет, когда я из осторожности не обгоняю плетущийся грузовик - тоже:

это Она опять злится на мою трусость.