О профессионалах

Это была наша последняя религия, последняя наша надежда.

Когда последовательно рухнули веры в Идею и Коллектив, в кибернетику и единство благородных сердец, - наши отцы стали верить в профессионализм. Пусть дадут людям возможность работать, и всё будет хорошо, - говорили они друг другу, - Все беды - от халтуры.

И сами они работали запоем, лишь проклиная мешающее начальство. Работа была единственной их радостью - за неимением остальных. В итоге ракеты летели, лампочки горели и поезда стучали; что было чудом, если принять во внимание все остальные обстоятельства.

И мы росли такими же. Тебе могли простить неприятную ухмылку, если ты помнил функции "двадцать первого инта", про котлету в привокзальном буфете говорили "ну, это штучка для профессионалов!", а в работе с девушками (потому что это тоже работа) главное было "системный подход". Впрочем, до девушек ли, когда столько новых протоколов!

Конечно, со временем уверенность, что, кроме компьютеров, нужно только чудо, ушла. Как и вера, будто профессионалы способны переделать мир. Они его могут спасти, и он начинает катиться к очередной пропасти, как мост, рухнувший прошлым летом и восстановленный таким же, как он был накануне аварии. Большую войну не выигрывают одиночки.

Но профессионалы об этом не думают. Как спаниели не думают, стоит ли утка того, чтобы её ловить. Профессионалу хорошо сделать работу важнее, чем её заказчику даже. Иначе огонь, который в тебе когда-то зажгли, сожжет тебя дотла. И ты делаешь то, что умеешь: чудеса. Делаешь невозможное, - точнее, то, что не умеет больше никто. И никогда не говоришь "Сделаю что смогу", так как делаешь то, что надо, и чуть больше (на всякий случай).

Ты прощаешь начальству нерешительность и лень, и вот эту уверенность, что, если они взяли на работу специалиста по невыполнимым операциям, то работа будет готова уже назавтра после двухнедельных начальственных обсуждений, надо ли её делать; причем будет сделана без фондов, прикрытия с воздуха и за ничтожную зарплату. Ты спокойно смотришь им в глаза, потому что знаешь, что их уважают или боятся потому лишь, что на них работаешь ты. Кем был бы Людовик XIII без Ришелье, а Ришелье - без Рошфора?

Это твоё имя вселяет надежду или внушает ужас; и зачастую одно только появление твоё решает дело. Поэтому хорошие профессионалы вселяют и внушают своим именем в одном месте, а сами едут в другое последним вагоном поезда, чтобы наделать там дел, формально отрицая всякую к ним причастность и вообще официально отсутствуя там, тихо появившись и так же исчезнув после, - и таким образом убивают двух зайцев. Иногда даже кажется, что эти люди и детей заводят под псевдонимами. В любом случае, их присутствие выдают только фантастические результаты; впрочем, молва давно приписывает им все чудеса в округе.

А вот людей в помощь не надо, потому что на других не положиться, за ними только и приходится переделывать. Если что и надоело, так бродить по колено в идиотах и везде натыкаться на чужую халтуру. Они не понимают слова "не могу". Профессионал живёт за пределом, в таком контексте, что помочь ему может только чудо, то есть другой профессионал. У него дома трубы не текут, а взрываются, и тут нужен сантехник по невыполнимым миссиям.

Поэтому доверяют они только друг другу, узнавая себе подобных по каким-то невероятным признакам:

- Мы проверили этого твоего врача. Крутой мужик. Ему под сорок, однако он не женат. Знаешь, что это значит, дружок? Он не спит ночами, всё бродит по вызовам.

И человек, личную жизнь которого также сожгли вечерние совещания, уважительно кивает: да, этому можно доверить трудный случай. А у нас как раз такой. У нас других не бывает.

Но такие встречи редки, и профессионал одинок безмерно. Он изнемогает от медлительности начальства и несговорчивости подчиненных, он устал приходить в пустую квартиру. Он умеет работать, и оттого его не зовут на праздники. Да, он знает, что небо хранит его, и ему понятен символ, смысл которого знали еще тамплиеры: из Облака высовывается Рука и бросает вниз Ключ. Но точно также он знает, что стоит ему тормознуть или оступиться, от него откажутся и черти, и ангелы, да еще и заявят о полной к нему непричастности.

Он что-то вспоминает, усмехается и шепчет: "А всё-таки я это сделал"

Это его единственная радость. Единственная его привилегия:

Он сам ставит себе оценки.

 

Обратно в алфавитное оглавление

Обратно в хронологическое оглавление

НОВИНКА! Гостевая книга и обсуждение прочитанного 

 

Hosted by uCoz