О неудачном обеде
В одной хорошей книге герою не повезло с обедом. Он соблазнился его фантастической дешевизной - и в итоге поплатился головой. И потом, когда страшная правда открылась ему, сокрушался: и почему вовремя не насторожился? Отчего не задумался, как это двенадцать блюд с компотом стоят всего три гроша. Всего-то ведь и надо было, что сказать: "А ведь это, дружок, экономически невозможно!"
Всем бы нам почаще надо говорить себе эти золотые слова. Поскольку в подобные ловушки попадали многие, причём люди самые разные; эта участь породнила шахтеров с брокерами, что удивляет (точнее, ужасает) более всего. Миллионы людей работали на заводах, производивших никуда не годные вещи, и строили никому не нужные плотины и каналы. Более того, частенько они сидели и вовсе без дела. Но беспокойство не посещало их. Их не волновало, откуда берутся деньги на оплату их бесполезного труда. Более того, они верили в свою обеспеченную старость. "А ведь это, дружок..." Как нечто само собой разумеющееся они воспринимали бесплатные больницы и дешевые санатории и жилье. "А ведь это..."
- Ну, мы-то будем умнее! - воскликнули их потомки и... стали вкладывать деньги под огромные проценты. "А ведь это, друзья..." звучало над ними погребальным звоном, но они не слышали этого звука. "А мы совсем умные," - хитро смотрели свысока на них третьи, занимаясь тонкими и запутанными манипуляциями с ГКО, бюджетами и опционами. Им бы не смотреть, а сказать себе те же заветные слова...
Ведь ум и хитрость не имеют никакого значения. Принцип справедливости претворяется в жизнь с гранитной неумолимостью, пускай хотя бы и лишь его "отрицательная" сторона. Добросовестный труд не всегда бывает вознаграждён судьбой - но попытки получить больше, чем ты дал, наказываются неотвратимо. Это пытаются обойти бесчисленным числом способов - но бывают наказаны столь же изощренно.
Дело не в морали или Божьем промысле. Работают самые примитивные физические законы, которые школьники проходят в четвертом классе, вроде пресловутого бассейна, куда втекает и вытекает, или вечного двигателя, который невозможен. Конечно, вся история человека построена на споре с целесообразностью. Мы живём там, где природой нам жить не положено, выхаживаем безнадежно больных и отправляем на смерть самых здоровых, цепляемся за жизнь, когда пора умирать, и не любим, когда время это делать. Но экономика - штука куда более жесткая, чем физиология или география. Реки можно повернуть, а деньги - нет. Наступает день, когда бассейн пустеет, колесо останавливается и начинаются разные малоприятные вещи.
Поэтому, если тебе предлагают дешевые помидоры, поинтересуйся, не гнилые ли они. Если свежие и спелые - то наверняка ворованные. А если не ворованные, то беги от них сломя голову, ибо непонятно, чем ты в итоге поплатишься за эту дешевизну. Возможно, загадки никакой нет: просто директор магазина сошел с ума. Еще не лучше - он завтра разорится, и где тогда нам брать овощи? Ради себя самого надо связать его и заплатить нормальную цену.
Если ты делаешь бесполезную работу, не приносишь миру никакой пользы, и при этом обогрет и обласкан - насторожись! Твои сбережения превратятся в шелест красивых бумаг, спустя годы не станут платить пенсию - система, в которой ты работал, рухнет; тем или иным образом, но обязательно рухнет.
Бесплатный сыр бывает только в мышеловках - и еще на обреченном "Титанике". Ибо место, где сыр раздают бесплатно, обречено - именно по причине этой бесплатности. Оно экономически невозможно, дружок! Или бескорыстие его обитателей весьма своеобразно, поскольку базируется на их тайной осведомленности о своем скором конце.
И поэтому всем, кто обещает нам дешевые помидоры, 67% годовых, бесперебойную зарплату на заводах при отсутствии сбыта их продукции, бесплатную медицину, надо лишь грустно говорить: "А ведь это, дружок...". Чудес не бывает.
Но человек - самый странный зверь на свете. Попав в ловушку, он не спешит её покидать. Всё длиннее стройные ряды честных трудяг и обманутых вкладчиков, ветер доносит их ропот: "Мы старательно работали всю жизнь на этой шахте и готовы здесь работать сколько угодно... Мы отдали свои последние деньги..." Они не хотят слушать никаких объяснений про то, что их напряженная работа не имела смысла, а деньги шли в самоубийственные махинации. Они настаивают, что честно выполнили свой долг - а до остального им и дела нет.
И тут вспоминается австрийский 59-й полк "
Эрцгерцог Райнер". С музейных фотографий на нас смотрят замечательные лица его бойцов, пожелтевшие страницы донесли до нас то, как мужественно и умело они выполняли свои боевые задачи на лютом холоде, в непроходимых снегах, верхом на оленях...А где же они оленей нашли? Это в рассматриваемой теме самое интересное. Чудеса героизма и выучки полк проявлял в 1942 году под Мурманском. Контекст меняет всё, и на фотографии начинаешь смотреть совсем под другим углом. Армия, в которой сражались эти отважные войны, была разбита - это раз. Они вторглись на чужую землю, и деревни, которые они геройски
защищали, были чужими, то есть они были не защитниками, а оккупантами. Достоин ли почестей их подвиг? Если мы соглашаемся с тем, что каждый отвечает только за себя - то да. Если судим по "конечному результату" - то нет, они поверженные преступники.Об этом можно спорить до бесконечности. Но жизнь в данном вопросе дает быстрый и однозначный ответ. Если система гибнет, то она погребает под собой все свои элементы. Мир становится всё теснее, мы все - одна семья (правда, пока только в смысле общности катастроф
) В финале трагедии гибнет не только герой, но и хор, более того - рухнувшая крыша театра уничтожает всех зрителей. Мало честно и умело делать, надо думать и знать, кому нужно то, что ты делаешь. Недостаточно верить, что твоя работа нужна обществу - нужно узнать, есть ли общества возможность вознаградить тебя.Получается, каждый из нас в ответе за всё и за всех. Это даже не моральный долг, а, скорее, вопрос выживания.
Впрочем, исполнение норм морали вообще чем дальше, тем больше становится условием выживания.