Об изменах
В летних сумерках, когда предметы теряют свои реальные очертания, наступает время измен. Именно таким
августовским вечером 1960 года к двум американским туристам на Васильевском спуске подошел пожилой мужчина и попросил передать конверт американскому правительству. Это был Олег Пеньковский, полковник советской разведки...В нашем веке историю двигают предатели. Так уж получилось: слишком хорошо научились хранить тайны государства и организации, они настолько устойчивы и неуязвимы, что только внутренняя измена может изменить положение.
- Вы легко узнаете эти пусковые с воздуха, - горячо объяснял он в номере лондонского отеля, - Они в плане похожи на снежинки...
Два года спустя это знание спасло мир. А сколько жизней уберегли своими звонками предатели в среде террористов!
Именно изменники и "кроты" двигали косный и неповоротливый мир, разрушая барьеры, связи и обязательства; именно они положили начало свободе информации. Сама жизнь презирает любые ограничения, она есть непрерывное изменение, а любое изменение - это измена.
Двигателей истории и спасителей нельзя презирать. Поэтому отношение к предательству изменилось. Все мы привыкли спокойно переносить измены и как можно чаще пользоваться сладкими плодами чужих измен. С предателями и ветрогонами общаться и полезней, и интересней. Когда приходишь в мир, где все сделки заключены, все роли расписаны, причем о тебе позабыли, остается только склонять кого-то к измене. Если учесть, насколько блистательны стали технологии совращения, то становится ясно: если где-то измена возможна - она произойдет неотвратимо. Отелло был глуп, но мудр - он думал, что карает изменницу, а на самом деле сделал гораздо больше - он успел измену предотвратить.
С другой стороны, требовать верности или сохранять верность сейчас можно только вследствие неспособности идти вперед, умственной ограниченности или слабости духа - мужчины бывают верны по лени, женщины - от узости кругозора или страха, ревнивы же те и другие бывают оттого, что боятся не найти замены.
Не то чтобы предателей стали одобрять и любить. Призывать человека к измене по-прежнему некрасиво. В наше время вы просто предлагаете человеку приятно провести вечер или просите его объяснить вам ряд неясных моментов в устройстве новой ракеты. Понятие "измены" вообще стало зыбким и ввиду неясности начало выходить из обихода. Оно потеряло смысл. В мире больше нет веры, а где нет веры, там не может быть вероломства. Верность же бессмысленна, поскольку не приносит никому ни пользы, ни радости. Поэтому бешенство предаваемого, стыд предателя и гордость верного выглядят одинаково глупо - мы живем в более жестоком и добром мире, где минутная радость ценится выше всего.
Маленькие измены сплетаются в сложное кружево двойных и тройных игр. Некая женщина имеет двух поклонников ("Альфа" и "Браво"), поскольку ей недостаточно тепла и внимания, которые ей мог бы дать один мужчина. Мужчины знают друг о друге, и каждый знает про другого, что тот знает о нём. Будучи одновременно мучителями друг друга и товарищами по несчастью, "Альфа" и "Браво", изредка встречаясь, смотрят друг на друга сочувственно-презрительно и обмениваются рядом едких замечаний о предмете своей общей страсти, предавая его в ответ. Впрочем, "Альфа" остается в привилегированном положении, поскольку знает о третьем любовнике ("Чарли") этой женщины - как и о том, что "Браво" не знает об этом "Чарли" - и хранит эту тайну, наслаждаясь своей осведомленностью.
Возможно, измена существует только тогда, когда предаваемый знает о том, что он предан. Или, как раз наоборот, настоящее предательство - делать что-то за спиной человека, в тайне от него; неважно что, хотя бы даже и покупать подарок. Переспать с другим и потом подробно рассказать об этом мужу - это ведь значит предать как раз того, другого.
Какая разница! Верность и измены существуют ныне уже не сами по себе, а, скорее, в качестве символов. Чтобы доказать любовь, мало отдаться, нужно еще и предать кого-нибудь. Не имея веры, мы требуем верности, храним её, даже когда это никому не приносит радости, или предаем лишь затем, чтобы привлечь к себе внимание преданного. Дети времени инфляций и деноминаций, мы пытаемся создать новую валюту, когда слова и даже взгляды уже не значат ничего.
Если выходишь замуж за юриста, развестись будет непросто.
- Нас разлучит только смерть, верно? - говорит он, - Вход сюда стоит рубль, выход - два. Покинуть меня можно только через трубу. Вон она, эта труба... Дымит за окном.
