О недовольстве

 

В мороз и снег лучше всего вспоминается море, юг, жара – короче, прошлая зима. И наиболее яркие моменты тех блаженных дней, пусть даже они и не всегда укладываются в жанр блаженных курортных воспоминаний.

Я вспоминаю аэропорт прибытия – крохотный клочок земли посреди зеленоватой воды, где место хватает только для бетонки, небольшого здания и сквера перед ним. В котором мы, прилетевшие, ожидали дальнейшую перевозку к местам отдыха. Хороший момент привести в порядок нервы и осмыслить происшедшие перемены: всего несколько часов назад вокруг тебя было –20, сейчас +30: умом понимаешь, нижние же отделы позвоночника пока это дело не догнали.

Вот тут среди блаженно распрямляющих ноги после перелета я и увидел его – одного из своих бесчисленных начальников. Он прохаживался по аллее, бросая критичные взгляды на мальчиков-индусов. Мальчики радостно взирали на него, не чувствуя бури. Дети, чего с них взять. Я же, глядя на него со спины, понимал, что он недоволен. Потому что он всегда недоволен. А тут поводов для недовольства тем более хватало: ветер дул как-то не так, на горизонте болтались какие-то ржавые танкеры, птицы какие-то галдели невпопад, да еще эти самые мальчики скалились и ничего не делали для устранения выявленных недостатков. Тут, себе беду, начал голосить муэдзин – с опозданием на три минуты и как-то нечетко.

В итоге он подошел ко мне и спросил, когда нас повезут по отелям. Я флегматично ответил, что скоро должны приплыть лодки, которые и повезут.

- Когда «скоро»? – переспросил он, - Я бы вот так не надеялся. Что-то надо делать…

И меня, прежде чем я не опомнился, привычно кольнуло раскаяние – опять я выпустил вопрос из-под контроля, и график сорван безвозвратно. От горьких мыслей меня отвлекли лишь тропические птицы в кронах дерев, а он, не дождавшись от меня внятного ответа, и потому еще более раздраженный, пошел наводить инспекцию на пристань, возле которой криво плавали рыбы.

Мало того, что он был единственным недовольным человеком на острове-аэродроме. Других недовольных не было на тысячи километров вокруг. Он смотрел на мальчиков, мальчики смотрели на него: Юг и Север смотрели друг на друга, абсолютно не понимая.

Северянам трудно понять способность южан не замечать проблем, а, заметив, игнорировать их. Вы считаете их дебилами. Они вас, если честно, тоже. Они непрошибаемо убеждены, что солнце на их стороне, и потому в мире нет вещей, способных вызвать их недовольство.

Но мы, выросшие в борьбе с силами природы, ждущие в любой момент удара сзади, помешаны на постоянном поиске недостатков и изъянов. Мы знаем, что «всё нормально» не бывает в принципе. Сказать, что «всё нормально» значит смириться, закрыть на что-то глаза; а это проявление либо близорукости, либо – что вероятнее – слабости и капитуляции перед окружающим. Неприхотливость есть проявление собственной низкопробности. Проявив недовольство чем-то, ты встаешь выше этого, не так ли?

Времена восторженности, когда взахлеб читали свежего Толстого или, затаив дыхание, слушали нового Моцарта, ушли безвозвратно. Сегодня появление классиков невозможно, ибо, что бы ни появилось, оно получит весьма скептичный и даже едкий отзыв.

Тем более что маятник качнулся. Мы впитали генетическую, накопленную многими поколениями усталость от необходимости быть в директивном порядке довольным своей жизнью, поэтому теперь оттягиваемся за предков, вкушая сладостную свободу быть недовольными. Недовольными всем, что ни попадется на глаза: погодой, состоянием тротуаров, температурой батарей и цветом снега. Настал час возмездия: после десятилетий дефицита покупатели терроризируют продавцов, после веков хождения строем граждане кричат «Долой!» по любому поводу и требуют от власти луну с неба, как больной ребенок от матери.

Воистину, мы живем во времена всеобщего и взаимного недовольства. Граждане недовольны властью, власть ворчит, что с такими гражданами далеко не уедешь; начальники и подчиненные по раздельности вечерами сползаются, чтобы пожаловаться таким же, как они, на свою горькую участь. Самое же невероятное – это влюбленные, которые недовольны объектом своей любви, претензии предъявляют, даже содрогаясь в экстазе.

Видимо, нам вообще нужен другой мир.         

 

Обратно в алфавитное оглавление

Обратно в хронологическое оглавление