О них

 

Многие мне указывают укоризненно, что называть людей покойниками, пусть даже и в некоем умозрительном смысле (ментальными покойниками, так сказать) – весьма оскорбительно. Всё равно что негра обозвать «негрилой» или паре мужчин на вечерней улице попытаться указать на недопустимость их поведения.

Но во многом вопрос в численном соотношении. Некрасиво обзывать негра, обступив его вдесятером. Но что, если ты докладываешь о своей нелюбви неграм, находясь в их толпе? Оскорбительность затмевается безрассудной мужествественностью поступка. Это уже не наезд, а манифест!

С ментальными покойниками – история в точности та же; их гораздо больше живых. Незначительно запутывает вопрос лишь то, что в отличие от негров, всегда знающих, что они негры, и уверенно распознающих собратьев вокруг, покойники часто не осознают себя таковыми (а иногда даже убеждены в обратном) и еще чаще не замечают «своих».

Откровением в этом смысле являются нечастые у нас жаркие дни. Природа бесится от захлестывающей её энергии, трава зеленеет, цветы цветут, ягоды наливаются соком за считанные дни, пчелы жужжат, птицы надрываются, и даже камни горячи как-то по живому. Всё вокруг ослепляет, и люди (те, которые живые) не могут оставаться в стороне от праздника жизни, одеваясь в белое и яркое, или выпуская влажную плоть в вольный полет.

И тут в общем кружении взгляд невольно застревает на тех, кто в самую удушающую жару бредет во всем мятом, сером и черном, застегнувшись по горло. Глядя им в лицо, невозможно понять, что сейчас вокруг – сияет солнце, накрапывает ласковый дождик, кружит волшебный снегопад. Судя по выражению лица, ничего из перечисленного, и вообще трудно представить, что бы это могло быть – наверное, радиоактивные хлопья.

Они бредут, стараясь держаться поближе к родным для них бетонным заборам, а ты смятенно пытаешься понять, что бы их могло вывести из этого состояния углубленности в какие-то свои пепельные глубины. Девушка проходит под роскошным щитом с рекламой чего-то кружевного, но взгляд её не меняется. Что произойдет, если из кустов выедет принц на белом коне? Или, отчаянно зашипев шинами, притормозит алая «Ламборджини»?

Ничего. Её невозможно соблазнить, поскольку ей ничего не нужно и ничего не интересно. Она лишь размеренно лижет мороженое, не испытывая никакого удовольствия даже от этого; и вы благословляете автобус, поскорее увозящий вас прочь от неё.

Натолкнувшись на этот безразличный взгляд, цивилизация сбивается с вдохновенного галопа. Мы можем полететь к звездам! Или просто скользить над волнами, огибая ревущий мыс Горн! А в руках у нас будет цифровая фотокамера со встроенной брызгозащитой! А еще…

Зачем?

Подчас моя работа заключается в том, чтобы объяснять моим клиентам, кто их враг, что за сила им мешает. Это весьма просто, потому что настоящий враг всегда один – вот эти. Бесполезно пытаться понять, куда бы хотели поехать люди в отпуск – на Кубу или на Мадагаскар. Потому что одни хотят и туда, и туда, а другие – никуда. Вы ходите перед ними колесом, описывая, как посредством мобильной связи человек может признаться в любви, спеть  колыбельную или отлаять близкого человека. Глаза остаются безучастны: зачем человеку телефон, если он не знает, что говорить и зачем. Радость общения? Радость? Близость? А чё это?

Одни из них вовсе не замечают праздника жизни и радости вокруг, и потому искренне убеждены, что существуют в городе заборов, ухабов и мусорных куч. Других, напротив, лучи солнца и любое проявление жизни раздражает, как смертельная (живительная?) угроза, и потому они истово стремятся искоренить всё это.

Живя в огромном городе, ты вдруг ощущаешь себя страшно одиноким: вечером некого взять за руку, а днем проблемы со сбытом и подбором персонала. Ничего удивительного – сколько из этих полутора миллионов живых людей? Да, вокруг ты видишь тела, вроде бы предназначенные создателем для работы, удовольствия,  страсти, но что делать, раз из них вынули батарейку? Ты же не будешь говорить, что на ночной улице ты не один, потому что в магазинных витринах маячат фигуры манекенов? Статистика всё же лучше, чем в каком-нибудь небольшом городке, где ты вполне можешь оказаться вообще единственным живым.

К чему удивляться, ведь выдох «Как тяжело, аж жить не хочется» срывается порой и с наших губ.

Вот они и вправду не живут.

 

Обратно в алфавитное оглавление

Обратно в хронологическое оглавление