Что никак нельзя поставить в вину начавшемуся веку, так это вещизм. Потребительство - да, но вещизм - никак нет; и никакого противоречия в этом нет. Будучи доведена до абсурдного предела, идея Вещи превратилась в свою полную противоположность - в отрицание вещи, в пренебрежение ею.

Получается, что наибольшую радость вещи приносят теперь людям, пока те их еще не держат в руках, а только присматриваются, любуются на вещь в витрине или рекламе, представляя в мечтах восхитительный миг покупки и последующего владения. Ценна, таким образом, не вещь, и даже не её марка, а мечта о них. Мечта должна закончится приобретением, иначе мечты становятся слишком бесплотны. Однако, заполучив вещь, человек тут же теряет к ней интерес и начинает мечтать о новых - бесконечный, жесткий круговорот, предписывающий, к примеру, обновлять гардероб раз в год, а то и чаще.

Ни о какой любви к Вещи в таком раскладе речь идти не может. Человеку нравится мечтать о вещах, нравится их покупать, нравится ими владеть - но он их не любит. Мы же не говорим про девушку, которая не бывает с одним мужчиной больше одного раза, что она любит мужчин. Когда что-то любишь, не можешь с холодным сердцем это выкинуть.

Потому что понимаешь, чувствуешь, что любимое тобой на самом деле значит в твоей жизни. Ведь полюбить что-то означает понять и почувствовать его подлинную суть, понять и почувствовать, что в любимом тобой содержится твоя собственная душа. И когда это понимаешь, то знаешь, что один свитер невозможно заменить безболезненно для своей судьбы на другой свитер. Купить или выкинуть свитер означает изменить судьбу, изменить её хотя бы в малости.

Однажды, будучи на дне черной меланхолии, я приобрел черный пуховик - близилась зима. Но абсолютно неожиданно для меня он стал символом того, что те черные дни закончились. А еще я помню, всегда помню зиму, когда Ей нравилось гладить варежкой суперткань этого пуховика. И с тех пор я крайне неохотно хожу в чем-то другом.

Тем более, что когда вещи настанет пора уйти, она сделает это сама. Момент утраты всегда болезненен безмерно, и с ним никогда не сравнится по яркости чувств радостный момент встречи, потому что встречаешь-то всегда невесть что, а теряешь привычное и родное. И это куда болезненней, чем расстаться с человеком. Люди по определению существа своенравные и переменчивые, и расставание стоит где-то за плечом, за углом даже в моменты высшей близости. А когда уходит вещь, это действительно поражает в самое сердце. Кроме того, даже у самого близкого человека всегда есть своя душа, а у вещи есть только твоя душа, она живет тобой, и никем больше. И если уходит, на то есть серьезные причины, которых стоит испугаться.

И я который уже день оплакиваю свою дорожную сумку. Она была со мной с 1996 года, и сопровождала меня в восхитительных поездках этих лет, которые точнее было бы назвать странствиями; если что-то и было хорошего в моей жизни в эти годы - так именно странствия, в которые я уходил с головой, как другие уходят в запои или романы.

И сегодня я мрачно предчувствую, что утрата сумки означает лишь одно - эта сладкая пора моей жизни с билетами и вокзалами закончилась навсегда. Возможно, поездки перестанут приносить былую радость, это будут именно поездки, а уже не странствия. Или обстоятельства встанут стеной, и я вообще больше не смогу никуда поехать. И тяжесть на правом плече больше никогда не скажет мне, что я в пути, и наконец всё нормально. И никогда уже я не достану из её серого нутра самые волшебные книги, которые написаны на свете.

Не так давно я сам отказался поехать к друзьям, сочтя, что слишком занят, что не имеет смысла ехать за тысячу километров ради одного дня - ну, вот сумка и ушла, поскольку я уже не тот, и нам с ней не по пути.

Мало ли что это всё значит. Мы все молодые водители на дороге жизни: знаки видим, а что они означают, понять не можем.