Неожиданным напоминанием об ушедших временах дохнет на тебя голливудский фильм про одного товарища - он занимался теорией игр, и ему казалось, что у него есть сосед по комнате. "Бывает," - с пониманием киваешь ты. У нас тому, кто искал управляющую функцию, иногда казалось, что он живут в одной комнате с двумя девушками. А еще им снились изделия, стартующие из-под воды. О чем они не могли этим девушкам рассказать, поскольку разглашать подробности запуска изделия категорически нельзя, даже если он происходил во сне.

И цветут яблони под окнами. И ноют надсадно генераторы строчной развертки. И плывет по коридору дурманящий запах горячей канифоли и разогретого гетинакса. Идут через проходную "лучшие и умнейшие" мальчики и девочки. Другим здесь места нет, другие здесь не выживают. Те, кто не может уравнения решать "методом догадки" и кому скучно ночами напролет читать про назначение байтов служебного пакета, уходят сами. Уходят, как и те, кто не может переносить постоянную головную боль.

По-другому здесь нельзя. Ибо создавали факультет в более чем угрюмые годы, и суровая энергетика, заложенная при рождении, жива и неистребима. Этот факультет, как и громоздкое серое здание напротив через улицу с мирным названием, был создан, чтобы выстоять и победить в изматывающей войне мозгов. Здесь учили делать то, про что никто не имеет ни малейшего представления, как это делать. Учебников нет, пока ты их сам не напишешь, но они уже окажутся бесполезны. Слов "это невозможно" для тебя быть не должно - вдруг враг это смог? В Последний день, когда это выяснится, уже ничего нельзя будет исправить. Надо работать и работать, доводя себя до истерики воображаемым техническим совершенством противника.

Поэтому, когда меня просят сказать, что же такого уникального в моем радиофаке, я отвечаю: это самый мужской факультет. Не по статистическим показателям, не по мускулам студентов, а по духу. Главное, что здесь воспитывали в студентах годами и десятилетиями - это страстное желание попасть в цель, а можно ли найти более мужское желание? Описание работы головки самонаведения читаешь, как поэму, как захватывающий роман, и нету звука слаще, чем вопль зуммера "есть захват цели". А самый блаженный сон инженера - изделие (то самое, из-под воды) легло в заданный квадрат.

Другое, тоже чисто мужское качество, свойственное выпускникам радиофака - это наивная вера, что мир разумен и может быть еще разумней. Если уж удается научить кусок железа лететь куда надо, да еще по оптимальной траектории, всё остальное - вообще ерунда. Обязательно найдётся управляющая функция. Или алгоритм. Ты еще фыркать будешь, сильный он или так себе.

Наверное, это толкает столь многих в этот мир программ, импульсов и микросхем - тоска по миру, где всё пусть и сложно, но ясно и разумно. Пребывание в этом мире развращает и балует, и многие уже не могут вернуться в мир людей. Точнее, тебя не оставляет горестное удивление и внутреннее неприятие этого мира. И говорит тебе сосед по парте про свою новую знакомую: "Она не полная. Она NP-полная..." "То есть?" "Её невозможно соблазнить за полиномиальное время... Несистемная она какая-то"

"Несистемная" - хуже ругательства не придумать. И само это слово "соблазнить" - непонятное для нас и чужое. Как это какой-то букет может переубедить человека? А если она и до букета была согласная, то почему бы не сказать сразу? Или что, сама не знала, хочет или нет? Прямо какая-то функция Дирихле...

В том-то и дело, что в мире людей даже если задача не NP-полная, её всё равно решают самым переборным алгоритмом, какой только смогли придумать. В этом мире те, кто ни одного дела не делает, не подумав, как бы его оптимизировать, узнают друг друга по каким-то невидимым чертам. Но узнают безошибочно, как и положено членам тайного братства. Какой профессией бы ни привела заниматься их судьба, они упрямо пытаются сделать мир разумнее, то есть лучше. Не за деньги и даже не из чувства долга - просто хочется, чтобы весь мир был бы столь же совершенен, как печатная плата.

Обратно в алфавитное оглавление

Обратно в хронологическое оглавление