О памятниках
В молодости смелость помыслов всегда компенсируется недостатком возможностей к их осуществлению. Вот и у меня восемь лет назад не нашлось поллитры, чтобы расплатиться с бульдозеристом. В результате
памятник Свердлову так и стоит на всем привычном месте.Возможно, дело еще и в другом: за это время восклицательные знаки во мне превратились в вопросительные. Тогда я считал, что нельзя устанавливать памятник в честь
недостойного лица. Однако впоследствии пришел к выводу, что людей, достойных памятников, не бывает вообще.Право на надгробие имеет каждый из нас, даже самый плохой или ничтожный человек. Но памятники - это назидание потомкам. Они должны учить высокому и светлому пустоголовую юность. А назидать имеют право только идеальные личности, без грехов и изъянов. Иначе вы потом замучаетесь объяснять своему ребенку, что не всё хорошо из того, что сделали эти дяди и тёти.
Но кто из нас без греха? Тем более из великих. Им ведь по сути своей не свойственна умеренность, соблюдение рамок, традиций и приличий. Они живут по своим законам и правилам. Поэтому гениальность и геройство в обыденной жизни неизбежно проявляют себя извращением и пороками.
Впрочем, так ли нам уж важно, сколько подружек было у Пушкина, в каком смысле любил детей
Дзержинский и страдал ли Татищев алкоголизмом? Истории (и нам, стало быть) важны другие их качества. Истории безразличен их моральный облик - она, как настоящая женщина, вообще не оставляет в себе благонравных. Гораздо важнее, что все они оказались больше своей человеческой судьбы, почему и стали мифом.Памятники, в сущности, ставят не людям, а этому мифу, Качеству или Миссии. Раз внимание к биографии столь вредно, лучше в неё не заглядывать, да и незачем - чем меньше человеческого, тем лучше. Буквы на постаментах можно поменять: "
Мудрость" напротив Ратуши, "Бодрость с флагом" на Вознесенской горке, "Мощь уральская" у вокзала, "В начале славных дел" на Плотинке... В старину такие фигуры, олицетворяющие некую мысль автора, изящно именовали аллегориями.Но чистой аллегории обыватель не верит. И считает, что к нему она отношения не имеет. Ему поэтому важно показать, что вот был такой Иван Петрович, который тоже кушал и носил штаны, но при этом совершил открытие или подвиг. Вон, Татищев пил поболе нашего, и какую гадость притом, а поди ж ты - сколько
городов заложил! Не в этом ли мощный позыв прохожему взять пример с изваяния и через то сделать свою жизнь более достойной?Но в этом есть и великая опасность. Обывателю получается куда сподручней копировать пороки великих, нежели их доблести. А в таком исполнении пороки становятся поистине мерзостны; потому гению извращения простительны, обывателю же - нет. Чтобы играть "Апассионату", надобен талант; человеку среднему куда благозвучней удается известная песня "Утки уже набрали высоту", ею лучше и ограничиться. Макбет или Клеопатра в обывательском воплощении - не более, чем уголовщина и бытовуха. Ницше восхищает, подражающий ему студент-философ - смешон или гадок. Миф гораздо труднее сделать жизнью, чем жизнь - мифом.
Да и на что нам эти их "мудрость", "пламенный порыв", "самоотречение" или "долготерпение". Сейчас совсем другие времена. Живи сейчас, Татищев был бы прорабом на стройке "евродома", Жуков командовал бы ротой в Забайкалье, ворча на низкую зарплату, Казанова оказался бы просто смешон со своими поползновениями. Они не смогли бы сделать ровно ничего.
И не случайно современное общество подходит к историческим личностям с обывательским счётом, одному припоминая испорченных крестьянок, другому - растленных мальчиков, третьему - без сожаления потерянных солдат. Им действительно повезло, что они жили так давно. Можно представить, каково сегодня пришлось бы Джорджу Вашингтону - ведь
Билл Клинтон в сравнении с ним - оплот непорочности."Моральный облик" сегодня всего важнее, ибо мы познали, что стремление к Красоте и Великому Добру заводят в самую глубокую и страшную пропасть. Убогая, по меркам гениев, добродетель - единственный тормоз на этом пути. Не надо нам их великих потрясений, и даже великой страны не надо, пусть будет только чай с вареньем. Звезд с неба не хватают? - и ладно, зато и людей на улицах - тоже.
Памятники оказались побеждены жизнью, причем вполне в духе времени: мирно и без всяких бульдозеров. Физически пострадал только "Павлик Морозов" - слишком уж его пример опасен именно для юных, неокрепших умов; опасен для родителей, особенно если учесть масштабы нынешнего укрывательства от налогов. Остальные статуи низведены до
уровня ориентиров, мест встреч, каких-то уличных украшений. Причем назначать встречи возле них всё труднее - девушки всё чаще путают Кирова со Свердловым. Какое уж тут назидание.Распростертые в неведомых и непонятных нам страстях и порывах фигуры всё меньше вписываются в наши улицы. Есть резон убрать их уже из эстетических соображений: "девушки с веслом", полуобнаженные нимфы и дискоболы - и те бы смотрелись сейчас современней и уместней. Если так уж волнует подлинность, то на постаменте можно было бы писать имена моделей: не вымысел автора, а
Прасковья Тулупова из педколледжа № 1.Но к чему они будут нас звать, эти нимфы? Ведь нас есть куда звать. Мир, например, задыхается в тисках скудоумия, недостатка энергии и свежих идей, импотенции во всех смыслах.
Поэтому в назидание прохожим следовало бы строить фонтаны.
Обратно в алфавитное оглавление
Обратно в хронологическое оглавление
