"ткая, но дивная пора/ Весь день стоит как бы хрустальный/ И лучеза"

- "Как бы хрустальный" - это как? - поинтересовался редактор.

- Ну, это все вокруг типа как из хрусталя, - ответил Пушкин.

- А, навроде гроба у царевны! - откликнулся редактор.

Мы явно тонем. Все вокруг расплывается, контуры дрожат и ломаются, и мы тонем. Речь окружающих наполнена меканьем и междометиями, она уклончива и неопределенна. Показательны в этом плане слова-"сорняки", автоматически добавляемые в речь для певучести. Раньше это был мат. Сегодня - слова, обозначающие вероятность или подобие.

Один мой знакомый, делая интересное предложение другому моему знакомому (между собой они тоже были знакомы), выдал следующую тираду:

- Слушай, как бы иди к нам работать. Ты будешь как бы анализы писать, а мы тебе как бы платить будем.

Самым ценным был момент, когда собеседник ответил:

- Знаешь, я сейчас как бы занят.

При этом и тот, и другой были вполне ответственны и конкретны. Но то ли не были уверены в своей точности, то ли тяга к уклончивости в суждениях уже сидела у них в крови.

Конкретика нынче не в чести, превосходные степени запрещены законодательно. Объясняясь в любви, собрат-рекламщик никогда не скажет "Ты единственная" или "Ты самая лучшая". Нет, он будет мямлить что-то вроде "Ты одна из немногих", "Ты наиболее красивая" или "Для меня лучше нет" - и при этом всё равно затравленно озираться.

Не то чтобы не осталось подлинных чувств. Точнее было бы сказать, что не осталось чистых, ясных чувств. Они существуют только в книгах Барбары Картленд и песнях Тани Булановой. А жизнь по богатству функциональных состояний давно обогнала лексикон. Человеческие отношения и состояния невыразимы. Четкие эпитеты настолько грубы и неточны, что становятся попросту лживы. Доставшиеся в наследство от предков жесткие деления типа "любит - не любит" неконструктивны, они только уводят в сторону. Нынче всё определяют не цвета, а оттенки, которые не только невозможно описать - они подчас незаметны глазу.

То, что существует между четкими состояниями - вовсе не компромиссы, не какие-то половинчатые состояния. Мокрый снег - это не простая смесь льда и воды, а непохожее ни на лед, ни на воду отдельное состояние материи. Как жидкие кристаллы. Плавных переходов просто нет, одни рывки и дребезги, шаг в сторону уводит бесконечно далеко.

Даже конкретные житейские действия покрываются туманом. Неясно, нелюбимая ли ждет у окна. У окна ли она? И ждет ли она - или только делает вид? А уж ответа на вопрос, КОГО она ждет, получить и вовсе невозможно.

Когда на протяжении нескольких лет не можешь, не имеешь права утром позвонить любимой девушке и пожелать доброго утра, всё неудержимо запутывается. Пишешь свою жизнь поперек линованной бумаги, а потом сам не можешь прочитать написанное.

Возможно, нам самим так удобнее. По юности нагнав в жизнь пафоса и страстей, с возрастом устаешь от этого, благоразумно убирая оттуда сильные поступки и конкретные слова. На все вопросы мы начинаем отвечать "другое" или "затрудняюсь ответить". Невозможно же каждый день клеймить позором и клясться в любви до гроба.

Остановим на улице мужчину лет тридцати с цветами и продуктовой сумкой. На свидание? Да. Ты её любишь? Вроде. Хотя... да нет, не знаю. Но ты ведь несешь ей цветы! Ну, просто я привык - за полчаса до встречи надо купить цветы. А в сумке что, неужели памперсы? О, у тебя есть ребенок, и ты любишь его?! Не знаю. Но ведь ты заботишься о нём. Просто я обязан это делать, а в остальном... да какая разница!

Это единственная наша опора и ориентир. Привычки и обязанности во всех отношениях важней и выше эмоций.

По крайней мере, как бы.