Borned in USSR

 

То, что мышление россиян существенно отличается от «западников» – банальность. Правда, почему-то неявно предполагается, что эти особенности свойственны лишь труженикам физического труда или представителям касты «красных директоров». Что, конечно, ошибка.

 

Глубинные особенности менталитета не имеют видимой связи с религией, политическими и экономическими условиями, их породившими, а потому куда более живучи. Человек меняет свои политические убеждения, но менталитет остается при нем. Более того, этот менталитет усваивают его дети и внуки. Среди нынешних офисных обитателей практически не найти ни истово верующих людей, ни «верных солдат партии», лишь малая доля из них как-то связана с сельским хозяйством – однако, сами того не замечая, мыслят они в точности «как заповедали нам предки наши».

 

Суп из лебеды

Неприхотливость русских людей – едва ли не главное, на что обращали изумленное внимание иностранные путешественники из века в век. Однако россияне моментально привыкают к комфорту, как только к тому есть возможность. Зато по-прежнему крепка вера в то, что неприхотливы окружающие. Потому что эта вера удобна.

Каждый из нас в детстве сотни и тысячи раз видел советские фильмы, где генерал или первый секретарь обкома прочувствованно говорил: ничего, мои солдаты (ленинградцы, колхозные бабы, комсомольцы) нас поймут, они смогут спать на морозе, есть лебеду и так далее.

Когда мальчишка вырастает и сам становится управленцем, в трудную минуту подсознание услужливо подбрасывает ему этот шаблон поведения. Обычная ситуация – фирма ищет офис, хочется и подешевле, и посолидней, в центре. Вот есть подходящий вариант, один «минус» - нет парковки для сотрудников. А офисы с парковками, понятное дело, стоят куда как дороже. Гендиректор, наш бывший мальчик, замирает в раздумье, и вдруг в его голове начинает мерцать что-то смутно знакомое. Он блаженно улыбается – проблема решена. И выдыхает:

- Ничего, наши сотрудники что-нибудь придумают с машинами. Справятся.
Действительно, разве так сложно найти свободное место в радиусе получаса ходьбы? И разве небольшая прогулка не приятна? Кстати, можно у самого офиса встать, если приехать в семь утра. Или приезжать на трамвае.

Суп из лебеды очень даже ничего!

Подобный подход распространяется и на клиентов. Мириады решений по организации бизнес-процессов принимаются под аккомпанемент привычной фразы: «Клиентам это будет несложно». Мы, к примеру, поэкономим ФОТ супермаркета, сократив до предела число кассиров вечером. Выстраивается получасовая очередь – но разве наши люди куда-то торопятся после работы? И разве сложно клиенту элитного (!) косметического салона потратить полчаса на шлагбауме парковки, что бы доказать какому-то гамадрилу-охраннику: я действительно клиент, вот у меня даже есть деньги, чтобы расплатиться.

Но разве от такой фирмы не бегут клиенты (и сотрудники)? Бегут. Однако усвоенные с детства шаблоны мышления мешают руководству фирмы увидеть корень проблем. Сотрудник, увольняясь, может объяснить, что его достало сидеть в кабинете без окон – директор лишь подумает: «Какой капризный, даже хорошо, что уходит» и отправится на поиски нормального сотрудника. А клиенты уходят и вовсе молча. Обеспокоенное руководство ищет причины спада продаж где и в чем угодно, кроме самого очевидного – в их фирме трудно обслуживаться.

 

Я знаю точно, невозможное возможно

Другая (и похожая) типичная сцена из всё тех же фильмов: перед работниками, комсомольцами или солдатами стоит некая сложная задача. Ресурсов для её решения – «ноль да маненько». Но ведь надо сделать, решают они, - и делают. Это очень красиво, патетично и опять-таки греет душу любого руководителя.

Большевизм-сталинизм, точнее, сложившийся вокруг них миф отравил сознание российских управленцев на десятилетия вперед. Собственно, этот миф и существует до сих пор во многом потому, что в него слишком многим хочется верить, как в целебные свойства травы-козодерки: «просто, эффективно, и не надо думать!» Крестьянского паренька, комсомольского активиста из глубинки вызывают в Москву и делают заместителем наркома иностранных дел. Конструктора говорят Сталину, что на создание новой пушки нужен год, он отвечает: «Даю вам три месяца». Красота же!

И вот в который раз генеральным директорам докладывают о том, что ресурсов для решения некоей бизнес-задачи недостаточно, но их глаза в ответ вспыхивают: «Есть такое слово – надо!» Нет денег на раскрутку Интернет-сайта? Значит, вы раскрутите без денег! Нет специалистов для этого? Тыкаем пальцем в список коллектива, на кого попадет, наречем специалистом по поисковой оптимизации.

Правда, стоит понять, что «сталинские методы» в принципе неэффективны. Они дают лишь иллюзию результата: если копнуть глубже растиражированных легенд, на одного Громыко приходилось 999 выдвиженцев-идиотов, а созданная за три месяца вместо трех лет техника за редкими исключениями оказывалась барахлом. Впрочем, обсуждать всё это сегодня имеет смысл лишь сугубо теоретически, ибо подобные методы управления попросту неприменимы: они работают, когда пол-страны сидит в лагерях, а другая половина мечтает туда попасть, потому что там кормят. Пытаетесь вести себя «по-сталински», ставя почти невыполнимые задачи? Получите в ответ липовые отчеты. Как и сам Сталин, кстати. 

 

Страна мечтателей

Но почему же мы с такой легкостью верим в подобные сказки? Слишком много смотрели в детстве советских фильмов?

Есть куда более глубокая причина. Практика показывает, что вообще любой народ, много веков проведший в условиях абсолютизма, склонен к иррациональному мышлению. Людям из поколения в поколение приходится иметь дело с «начальственной дурью», часто не имея возможности даже громко возразить. Можно, конечно, иронизировать шепотом, но человек при этом будет ощущать свою униженную малость – ну, возмущен я и не согласен, а что это меняет? Гораздо комфортней для своего самомнения проникаться спущенной сверху дурью искренне. Или научиться  её не замечать. И для того, и для другого нужна способность отключать здравый смысл.

Собственно, не будь этой черты у российского менталитета, те же советские фильмы вообще вряд ли были бы сняты, потому что власть большевиков не смогла бы очаровать десятки миллионов людей своей фантастической программой. После чего дрессировка иррациональности мышления продолжилась с удесятеренным размахом.

А потому и сегодня мы легко путаем мечту и реальность. Неадекватность восприятия реальности, отрыв от неё – обычное состояние российских менеджеров. В какой офис ни зайди: мы лучшие, настоящее прекрасно, будущее и пуще того. А если налицо осознание близкой катастрофы, в ходу какие-то бредовые планы спасения.

 

Я начальник, я дурак

Причем иррациональность мышления отчетливо возрастает от этажа к этажу социальной пирамиды. Что объяснить и вовсе просто. С первого класса школы каждый из нас ощущает изнурительное порабощение: писать и считать нас заставляют не так, как нам бы хотелось, а в соответствии с грамматикой и алгеброй. Причем голос логики и реальности чаще всего малоприятен: яблок всего два. Что бы мы ни пытались получить от других, нам приходится это изнурительно обосновывать.

Единственный шанс обрести свободу – стать начальником, сократить число людей, которые могут осмелиться указать тебе на алогизм, неадекватность и нарушение правил. Можно писать с ошибками, принимать любые решения, не признаваться в своих ошибках даже самому себе. Маленькое уточнение: это возможно в абсолютистской системе, где подчиненный не имеет права указать боссу на ошибки.

Вполне естественно, что наибольшее рвение к такой свободе проявляют именно те, у кого проблемы с логикой и усвоением правил, целенаправленно пробиваясь вверх по служебной лестнице. Идиотизм становится символом власти, им начинают бравировать, как дорогими часами: вот, с моим положением могу себе позволить. Более того, того, у кого нет этой «идиотинки», вообще не воспринимают как начальника.

Человек сколько угодно может думать, что если бы он стал начальником, он был бы умным начальником. Он сам не замечает, что в его подсознании с детства сформирован этот образ медведя на воеводстве. Более того, он и сам себя зомбирует, с радостью рассказывая очередную историю из серии «ну, и дебилы они наверху». Его назначают руководителем, и он непроизвольно начинает следовать этому сценарию. Быть логичным, справляться с эмоциями тяжело, признавать свои ошибки неприятно. Силы быстро кончаются, и так хочется сказать «я в домике – я дурак».

 

Национальный герой

Впрочем, шансов у умного человека стать начальником в России не так уж и много. Над психикой нанимателей довлеет всё тот же клишированный образ руководителя-дуболома. Как аналогию, можно привести девушку с окраины. Как вы думаете, она мечтает влюбиться в алкоголика? Нет. Почему же она выходит замуж именно за такого? Так её с детства приучили к тому, что мужчины – они именно такие. Появись в её поле зрения трезвенник-интеллигент, она его попросту проигнорирует.

Так и работодатели неосознанно считают аксиомой некую «физиономию» управленца. Он должен быть, так сказать, туговат и нарочито прост, с мотострелковым училищем, райкомом комсомола или гадюкинской группировкой за плечами. Вы можете себе представить гендиректора, читающего на досуге Милорада Павича? Нет. Вот и они тоже.

Это всё те же Шариковы, в 1930-50-е годы заполонившие все руководящие должности, образ которых воспроизводится из поколения в поколение.

 

Трын-трава

Фатализм как черта национального характера сформировался еще в аграрную эпоху, в силу наших природных условий. Даже тяжкий труд не спасал от неурожаев – зато при удачной погоде сыт бывал и лентяй. Отсюда и принципиальное неверие в то, что труд и результат как-то связаны. Россияне демонстрировали изумительную пассивность даже тогда, когда вопрос шел не о материальном достатке, а самой жизни. Подобными историями пестрит военная история – например, гневные рапорты проверяющих, что пулеметчики ленятся скосить траву перед амбразурами.

В силу этого материальные методы стимулирования в России работают плохо – люди не верят, что их благополучие напрямую завязано на степень усердия. А если на предприятии начинаются проблемы, часто приходится наблюдать пассивность всех, вплоть до топ-менеджера. На словах все согласны «Что-то надо делать», но в душе всё тот же фатализм.

 

«Кружок по фото»

Вообще, россиянам скучно добывать деньги и материальный достаток. Даже когда они по воле обычая создают коммерческое предприятие. Это можно было бы назвать неосознанным копированием советских времен, когда предприятия практически не задумывались о прибыльности, но корни, опять же, уходят во глубину веков.

В силу этого предприятия (включая руководство и учредителей) у нас часто оказываются «кружком по интересам», где люди занимаются любимым делом и не напрягаясь, даже если финансовые итоги плачевны. Другая ситуация: «наш коллектив – большая семья», где люди дружат, влюбляются, враждуют, интересно проводят вместе время, обеспечивают зарплатой «хороших людей»… что угодно, только не создают денежный поток нужного направления.

Часто проскальзывают религиозные мотивы. Когда рационально мыслящая система сталкивается с проблемой, провалом, для неё главное – выработать решение, дальнейший курс. Для человека с религиозным складом души главным является понятие греха. И, соответственно, главный вопрос – «КТО ВИНОВАТ?» Главное наказать Зло, решение проблемы может подождать.

 

Помни, кто ты

«Девушку можно забрать из России, Россию из девушки – нет», - констатировал актер Мэл Гибсон после развода с нашей бывшей соотечественницей. Описанные шаблоны поведения сидят в нас так крепко, что не стоит питать иллюзий по поводу избавления от них одним усилием воли. Поможет только знание о них – и постоянный самоконтроль.



Hosted by uCoz